"Опять война, опять блокада… Я не могу её забыть!" (Хатюшина Е.В.)

Я родилась в 1966 году и не могу помнить войну, но война не обошла меня. По всем законам меня не должно было быть на свете. Мой отец родился в марте 1941 года в Ленинграде, а мама в 1943 году в эвакогоспитале. Оба моих деда и бабушка были на фронте.

9 мая всегда был особенным праздником в нашей семье. Раннее утро.Я просыпаюсь от удивительного перезвона: это дедушка достает парадный мундир с орденами из шкафа. Я иду с дедом на парад. Строятся шеренги. От солнечного света медали и ордена горят золотым огнем, и удивительный перезвон становится сильнее и сильнее. А дома бабушка печет душистые пироги, и взрослые долго будут сидеть за круглым столом и вспоминать.

Прошли годы, и мои дети этого не могут помнить. Участников боевых действий становится все меньше,и им трудно идти по улице парадом. Ордена становятся предметом спекуляции на черном рынке. Теперь они не горят тем удивительным блеском.  Иногда мне кажется, что наша память так же тускнеет. Моих родных уже давно нет в живых. Теперь я жалею, что не расспросила подробно  о том времени, не записала их рассказы. Да и не особо любили они вспоминать войну. Бабушка всегда отходила от телевизора, когда показывали фильмы о войне. Рассказы моих родных, сохранившиеся в моей памяти, не имеют связанной хронологии, но мне очень хочется поделиться этими воспоминаниями. Я буду рассказывать от их имени.

1.Начало войны ( по воспоминаниям  бабушки Мазаевой Елены).

До войны семья моей бабушки жила на ул. Разъезжей в коммуналке. Папа, Мазаев Николай, и три дочери,  Елена, Людмила и Зинаида (жена умерла от туберкулеза).Моя бабушка была самой старшей и уже работала медицинской сестрой в больнице. Ранним воскресным утром 22 июня они с друзьями поехали на трамвайчике в Стрельно купаться,загорать и играть в волейбол. Погода была на удивление очень хорошая. В четыре часа дня было  решено  возвращаться домой. Веселые, загоревшие и приятно уставшие они шумной  гурьбой  залетели в подошедший трамвай. Как будто в ледяную воду вошли, - вспоминала бабушка. Вокруг застывшие скорбные лица. ВОЙНА!!! Они отдыхали и веселились, а война уже входила в их жизнь и изменяла судьбу. Вбежав в комнату, бабушка увидела изменившегося отца. Он молча протянул ей повестку. Еще никому в доме, даже мужчинам, не принесли повесток. Она была первая. Отец, прошедший первую мировую войну, знал, что ждет его дочь, а она была счастлива. Она первая из всей их компании пойдет на фронт. Она точно успеет принять участие, ведь война - это не надолго - два - три месяца - и закончится. Ей завидовали. Тем более, что ей выдали настоящую морскую форму. Сказочное богатство: черную юбку, черный китель, берет и, самое главное, туфли. Как идет ей форма! Все ребята во дворе умрут от зависти…Так думала она, глядя на свое отражение в трамвайном стекле. Только старушки почему-то  плачут и украдкой крестят ее.

В военкомате  у бабушки была одна просьба: не отправлять ее далеко от дома, ведь о сестрах надо заботиться. Кто знал тогда, каким сложным окажется этот участок фронта и как быстро фронт придет к ее дому.

2.Эвакуация (по воспоминаниям бабушки Сыровой Елены ).

Война застала семью моего отца в Ленинграде. Здесь проходил службу его отец, мой дед, Сыров Михаил. Он был профессиональным военным. По комсомольскому призыву был отправлен на обучение в военно-морское училище. В августе 1941 года он получил назначение на Северный флот и должен был уехать в Мурманск. Семью: жену и двух сыновей - по понятным причинам взять с собой не разрешили. Как могла сложиться их судьба в блокадном городе,  мне даже страшно предположить. Скорее всего, мой отец,тогда пятимесячный ребенок, не выжил бы . В последний день перед отправкой на место назначения дед решил отправить семью к своим родным в деревню. Вокзал, суета. Поезда ходят нерегулярно. Четкого плана эвакуации нет. Люди штурмом берут вагоны. Бабушке со старшим сыном удается пробраться в вагон, а дедушка с чемоданами и завёрнутым в одеяло моим папой остается на перроне. К вагону близко уже не подойти, бабушка что-то кричит в окно, поезд дает гудок и.. Дедушка принимает немыслимое решение. Он кидает со всей силы сверток с ребенком в окно поезда. Папа на руках у бабушки, поезд поехал, увозя их от голода и страшных налетов.

3.Фронт ( по воспоминаниям  бабушки Мазаевой Елены).

Зима. Надо дойти до расположения соседней части. Идти недалеко, в соседний лесок через поле. Поле белое, мундир черный. Шальной фашистский летчик решил позабавить себя. Бабушка бежала, потом падала в снег. Он обстреливал ее по контуру и заходил на новый круг.  Она опять бежала и опять падала. А  он опять обстреливал и опять заходил на новый круг.  Каждый круг мог стать последним.   Спасительный лес был очень близко, еще один рывок, но летчик заходит на новый  круг. Самолет снижается. Видно смеющееся лицо летчика, он нажимает на гашетку… Вот и все.. Перед глазами промелькнули лица сестер, отца, любимый двор на Разъезжей. И вдруг тишина. Бабушка подняла голову. Летчик развел руками, показал на гашетку, рассмеялся и, помахав рукой на прощанье, взмыл вверх. У фашиста закончились патроны. Судьба сохранила ей жизнь. Только у двадцатилетней девчонки появилась седая прядь волос.

4.Кронштадт ( по воспоминаниям  бабушки Мазаевой Елены).

Как бабушка познакомилась с дедушкой, она не рассказывала. Знаю только, что дедушка, Щеголь Степан, был ранен в ногу. Скорее всего, в госпитале они и познакомились.  Молодой парнишка из небольшого украинского села и ленинградская девчонка никогда бы не встретились, если бы не война. Мама родилась в тылу в январе 1943 года, куда на переформирование была направлена бабушкина часть. Почему бабушку не комиссовали  и не оставили в тылу, не знаю, она об этом не рассказывала. По ее отдельным рассказам я поняла, что дедушку отправили на фронт и они на какое то время потеряли друг друга из виду.Скорее всего, поздней осенью 1943 году бабушку направили в Кронштадт. Бабушка не называла дату. Так как в Кронштадт они добирались на лодке, было холодно, а мама была завернута в одеяло, я предположила, что событие происходило осенью. Бабушка прижимала к себе завернутую в ватное одеяло мою маму, в ногах стоял чемодан с нехитрым скарбом.  Маленькую лодочку раскачивало из стороны в сторону, волны переливались через край. На дне лодки уже была вода. Матросы гребли изо всех сил. В голове у бабушки была только одна мысль. Если они перевернутся, тяжелое ватное одеяло  намокнет и быстро утянет дочку  на дно. Все дорогу она кричала матросам: «Если мы перевернемся, сдерните с Ларочки сразу одеяло». Ужасная мысль. Маленький ребенок в холодной воде, скорее всего, не выжил бы. Но все обошлось. Они добрались до госпиталя. Старший военврач, увидев мокрую перепуганную девчонку с ребенком на руках, покачал головой. Ей с дочкой выдели кровать в казарме за ситцевой занавеской (прямо как в фильме «Офицеры»). Военврач принес ей несколько одеял и сказал: «Спите вместе с дочкой и закрывайтесь с головой, крысы». Бабушка не придала этим словам значение, но к совету прислушалась. Проснулась она ночью оттого,  что по ней кто-то скакал. Утром на прием приходили матросы со странными «ранениями»: обгрызанным ухом, без  носа. Это были те, кто раскрылся во сне. Крысы тоже голодали. В Кронштадтском госпитале моя мама сделала первые шаги. Ей сшили крохотную шинельку вместо пальто и сделали маленькие сапожки. Для меня до сих пор остается тайной, как бабушке разрешили оставить с собой  ребенка. Скорее всего, потому,что у нее не было родственников. Отец, оставшийся в блокадном Ленинграде, умер от голода в первую, самую тяжелую зиму - 3 января 1942 года, а младших  сестер отправили в эвакуацию.

5.Победа ( по воспоминаниям  бабушки Мазаевой Елены).

Каким образом судьба вновь свела бабушку и дедушку, они мне не рассказывали. Бабушка, как многие тогда, могла остаться просто фронтовой женой. Но в сентябре 1944 года они вновь встретились и больше уже не расставались.Вместе с нашей армией в 1945 году они оказались в Кенигсберге (теперь Калининград).Там, в мае,почти в День Победы, бабушка родила вторую дочь. Роды принимала немка. «Каких  вы, русские, крупных детей рожаете!» - сказала она. Бабушка рассказала мне этот эпизод, когда я смотрела фильм «Семнадцать мгновений весны». Младшая дочка  долгое время жила без документов, т. к .дедушка категорически отказывался регистрировать ребенка во вражеской стране. Ее зарегистрировали на первом же полустанке, как только эшелон с нашими войсками  пересек государственную границу. Но это будет в конце 1946 года. А тогда, в 1945, они жили в каком-то полуразрушенном особняке. Мама вспоминала о красивых вещах, о деревянной лошадке – качалке и о том, как они боролись с фашистскими детьми. Днем они на асфальте битым кирпичом рисовали красные звезды, а утром видели нарисованную углем свастику. Бабушка боялась за детей и строго - настрого не разрешала выходить одним за ворота. Однажды, когда мама гуляла во дворе, немецкая девочка знаками поманила ее к решетке и попросила протянуть руку. Как только мама просунула руку через прутья,  девочка  с силой вонзила в нее зубы. Укус был такой силы, что оставил шрам на все жизнь.Война калечила не только жизни солдат,но и души детей.

Я рассказала вам пять самых ярких эпизодов, рассказанных мне моими родными. Для меня история войны начиналась именно с этих историй. Да, здесь нет описаний героических побед (а они, наверняка, были, ведь ордена не давали просто так). Но  я глубоко убеждена, что подвиг этих людей не только в громких победах, а в том, что они выжили и сохранили человеческое лицо. Не ожесточились, не разучились любить и продолжали жизнь. Таких историй во многих семьях было немало.  Это и история моего отчима Смирнова Виктора, который спасаясь от наступающих немцев бежал из Красного Села в Ленинград  и чуть не умер здесь от голода, но был вывезен по Дороге Жизни. И история его двоюродного брата, с которым он виделся последний раз  у Дома книги на Невском, когда тот вскочил в трамвай, чтобы ехать на фронт,и не вернулся.И история моей соседки, на глазах у которой под артобстрелом на Литейном проспекте  погибла пятилетняя дочь. Сколько таких историй. Люди уходят, и их истории уходят вместе с ними. История моей семьи типична для того времени. Они никогда не считали себя героями и не любили рассказывать о себе. А я и не настаивала, думая,что еще успею.Вот как - нибудь сяду и все обязательно запишу. А их больше нет. Нет веселого дедушки. Он похоронен в родном селе на Украине. Нет доброй и ласковой бабушки, оказавшейся по воле судьбы на старости лет  оккупанткой на Латвийской территории.

Я уже ничего не могу сделать для них, но я очень хочу успеть сделать хоть что - то для своих детей,чтобы они не оказались «манкуртами» (не помнящими родства). Поэтому я и решила записать воспоминания моих родных. 9 мая я обязательно буду участвовать в акции «Бессмертный полк». Хочу, чтобы мои дети помнили, мы живем, благодаря им:

Мазаева (Щеголь) Елена Николаевна

 Щеголь Степан Михайлович

Сыров Михаил Васильевич

 Сырова Елена Александровна

Хатюшина Елена Валерьевна,
учитель истории и обществознания 
ГБОУ СОШ № 548